Долгожданное начало весны принесло с собой череду потерь. И «открыл» скорбный список народный артист Украины и России Валерий Ивченко, говоря о личностных качествах которого, зачастую упоминают, прежде всего, о его приверженности вере. Но, думается, что по большому счёту это лишне. Всё-таки сам Валерий Михайлович свою религиозность никак не декларировал, а просто старался жить по совести.
Не суетился. Не пытался попасть в объективы телекамер. О коллегах всегда отзывался доброжелательно. Но, если с кем-то не соглашался, то не боялся вступить с оппонентом в открытый, а не закулисный спор. С поклонниками общался вежливо, без высокомерия, но и без панибратства. К съёмкам в кино и сериалах подходил избирательно, отдавая предпочтение театру.
А к нему Валерий Михайлович, чей профессиональный дебют состоялся на сцене Харьковского драматического театра имени Т. Г. Шевченко в далёком 1961-ом, с годами, как и его Мартын Прокофьич Нароков из «Талантов и поклонников» А. Н. Островского в БДТ имени Г. А. Товстоногова, продолжал относиться трепетно, почти по-рыцарски, оставаясь стойким приверженцем психологического направления в театральном искусстве.
От этого – стремление в любой роли приобщить зрительный зал к глубинам «жизни человеческого духа». И — абсолютная, лишённая нарочитого ажиотажа эмоциональная отдача, ясность интеллектуального посыла. Причём, важно то, что не в интервью, а именно средствами своей профессии Ивченко стремился высказываться о том, что его волновало.
И тут хотелось бы в первую очередь вспомнить о трёх (четвёртую — композицию по сонетам Микеланджело, Валерий Михайлович осуществить не успел) самостоятельных постановках артиста (окончившего помимо Студии при Театре имени Шевченко, ещё и режиссёрский факультет Киевского театрального института имени И. К. Карпенко-Карого). Тем более, что в отличие от ставших легендарными ролей Ивченко в спектаклях Сергея Владимировича Данченко в Киевском Театре имени И. Франко, Георгия Александровича Товстоногова и Темура Нодаровича Чхеидзе в питерском БДТ, о них писали мало. А жаль. Потому что это были тонкие, невероятно откровенные, во многом исповедальные работы. Ведь в «Чёрном и красном» по «Последней ленте Крэппа» С. Беккета и чеховскому «Калхасу»он касался темы наступающей старости и неминуемых сомнений в правильности выбора жизненного пути, в «Старике и море» по Э. Хемингуэю – мотива неизбежного, но исполненного внутреннего достоинства смирения перед трагическими обстоятельствами. А в «Кроткой» по Ф. М. Достоевскому для него главной стала фраза: «Люди, любите друг друга!». Сейчас это звучит, как завещание.
Впрочем, слово «завещание» не совсем точное. Слишком уж оно пафосное. А пафос был Ивченко чужд. Скорее, это напоминает пожелание, чтобы мы учились преодолевать душевную глухоту, были внимательными и чуткими к тому, кто находится рядом и нуждается в моральной поддержке и действенной помощи. Сегодня, когда всё, даже природа против нас, а в этой, почти безвыходной ситуации каждый упорно продолжает заботиться исключительно о себе, подобный совет представляется наиболее верным.
«Авансцена» № 1 за 2024 год.
