«Леопольдштадт» Т. Стоппарда в РАМТе
Есть закономерность в том, что Том Стоппард отдал свою пьесу именно в Российский Академический Молодёжный театр. Причина и в давней, крепкой творческой связи драматурга с коллективом РАМТа, где вышли его «Берег утопии» (режиссёр — Алексей Бородин) и «Рок-н-ролл» (в постановке Адольфа Шапиро), и в способности артистов этого театра говорить о важном внятно и не пафосно. И — наряду с тем с какой-то сокровенной интонацией, с осознанием того, что они «обязаны рассказать» нам о том, о чём нельзя молчать.
В том числе: о Холокосте, к теме которого РАМТ обращался в спектаклях «Дневник Анны Франк» Ф. Гудрич и А. Хаккета (постановка Алексея Бородина) и «Ничья длится мгновение» по И. Мерасу в режиссуре Миндаугаса Карбаускиса.
Теперь же в афише театра появился «Леопольдштадт», также касающийся этого больного вопроса и одновременно особое, автобиографическое произведение Тома Стоппарда, чьи близкие родственники погибли в период Холокоста. И открытие этого факта обернулось, по признанию автора пьесы, для него подлинным потрясением. Сродни тому, что приходится испытать Лео (Иван Юров), появляющемуся в финале спектакля, который ассоциируется с романом.
К этому, кстати, располагает сам драматургический материал — с многочисленными действующими лицами, проживающими в крупном, традиционно еврейском районе Вены (в так называемом Леопольдштадте) и событиями, которые охватывают более пятидесяти лет.
И, начиная с 1899 года, каждая заданная Томом Стоппардом дата будет обозначаться (художник по свету — Нарек Туманян, видеопроекции Владимира Алексеева) на отделяющем сцену от зрительного зала прозрачном занавесе. А мы получим шанс проникнуться атмосферой очередного временного отрезка спектакля, на протяжении которого справляются различные праздники, ведутся споры об ассимиляции и возможности создания еврейского государства, звучат рассуждения о разного рода философских материях… И, кажется, что всё идёт своим чередом: дети взрослеют, молодёжь стареет, сменяются соответствующие той или иной эпохе костюмы (за их точность отвечает Мария Данилова). Но, наверное, не случайно в спектакле, длящемся два часа десять минут, отсутствует антракт. Он непременно помешал бы нам ощутить напряженность театрального действа. Слишком уж быстро движется сценический круг, да и окружающее игровое пространство некое подобие городских стен (художники — Станислав Бенедиктов, Виктор Архипов, Лилия Баишева) становится всё мрачнее и мрачнее. И ты невольно едва ли не физически чувствуешь стремительное и, увы, неминуемое приближение катастрофы. И в таких экстремальных «предлагаемых обстоятельствах» человеку надо постараться остаться человеком, не растерять своих самых ценных личностных качеств.
Вероятно, в этом, а не только в необходимости сохранения исторической памяти состоит основной смысловой посыл спектакля, отличающегося настолько слаженным актёрским ансамблем, что выделить кого-то единственного из его участников было бы не совсем справедливо. К тому же подопечным Алексея Бородина удаётся соблюсти заложенный в пьесе Тома Стоппарда баланс между её эмоциональной и интеллектуальной составляющими. И вторая, пожалуй, более значима.
Всё же помимо сострадания персонажам театру нужно побудить зрителей в очередной раз (а юной части публики наверняка впервые!) задуматься о том, как вообще могла случиться такая беда, когда уничтожался целый народ, представители которого, по замечанию старейшины семьи — Эмилии Мерц (Лариса Гребенщикова), «виноваты лишь в том, что евреи?» И на ком лежит ответственность за совершённое зло? Только ли на творивших его? Или, может, ещё и на наблюдателях?
В первый раз на данную мысль навёл выпущенный двадцать лет назад документальный фильм Александра Зельдовича «Процесс», где дело Еврейского антифашистского комитета рассматривалось как часть мирового плана уничтожения евреев, реализовывавшегося при абсолютном равнодушии человечества. И вот сейчас к такому выводу приходишь по ходу просмотра спектакля РАМТа, который заставляет размышлять и о некой недальновидности, жизненной «близорукости» самих героев.
Всё-таки идиллии по отношению к ним не было никогда. Недаром в момент своеобразного включения в уже послевоенную реальность картины прошлого все, кто остался в нём навечно, с изрядной долей сентиментальности напевают мелодию, стилизованную под типичный венский вальс (хормейстер — Максим Олейников, музыка Александра Девятьярова, также исполняющего чрезвычайно важную в контексте всего спектакля роль Натана). А Эмилия (умершая, как мы узнаем, своей смертью) молчит, словно предвидит что-то неладное…
Время показало её правоту. Ведь и сегодня по-прежнему жизнь не даёт забыть выражение Альберта Эйнштейна, высказанное им в беседе с Соломоном Михоэлсом, о том, что «антисемитизм — тень еврея». К сожалению, и в целом межнациональная ненависть не утихает. И люди никак не научатся понимать тех, кто отличается от них иной верой, иными обычаями и воззрениями.
С надеждой на то, что горькие уроки истории всё же будут усвоены, скорее всего, и поставлен спектакль РАМТа, по окончании которого нет желания аплодировать. А хочется просто несколько минут помолчать. Дабы не расплескать ни крупицы состояния сопричастности тому, что происходило на подмостках. В театре это возникает редко. И потому дорогого стоит.
Авторский вариант статьи, опубликованной в журнале «Авансцена», сентябрь 2023 года
