«Ретро» А. Галина в Малом театре
В премьерной афише Филиала театра эта пьеса смотрится органично. Ведь его коллектив специализируется на классических произведениях, а «Ретро» — тоже классика, только советской драматургии образца 1979 года. Вдобавок и Александр Галин «Дому Островского» не посторонний. В 2013 он осуществил здесь же, в здании на Большой Ордынке постановку своей пьесы «Сон героини». Не впервые попадает в репертуар Малого театра и «Ретро», к которому в 1981 уже обращался режиссёр Леонид Хейфец.
На сей раз персонажей рассказанной Галиным истории на подмостки Малого театра выводит Василий Фёдоров, который не переносит действие в наши дни ради придания ему большей актуальности. Да это и ни к чему. За сорок с небольшим лет, прошедших с появления пьесы, в нашей стране произошло немало значительных событий, однако для вечности подобный срок не больше, чем миг. И, наверное, не будет преувеличением сказать, что изменились лишь «предлагаемые обстоятельства», но многое осталось прежним. И всё также бередит душу ставшая наряду с оригинальными, сочинёнными композитором Эдуардом Глейзером мелодиями основой музыкальной партитуры спектакля песня Марка Фрадкина и Льва Ошанина «Течёт река Волга», напоминая о мимолётности жизни. А затронутые в своё время Галиным в «Ретро» темы одинокой старости, конфликта истинных и мнимых ценностей, необходимости сохранения достоинства в любых, самых тупиковых моментах до сих пор не потеряли своего пронзительного звучания. Поэтому режиссёр-постановщик Василий Фёдоров и художник Андрей Сергеев предпочитают во всём идти за драматургом.
И для начала они воспроизводят на сцене заявленную Галиным в вступительной ремарке к пьесе обстановку просторной московской квартиры, оформленной исключительно антиквариатом. Венчает же интерьер гигантская люстра, которой подобает украшать какой-нибудь солидный концертный зал, нежели городское жилище. Впрочем, его обладатели — работающая в престижной спортивной школе Людмила (Алёна Колесникова, являющаяся также сорежиссёром В. Фёдорова) и её муж, оценщик старинной мебели Леонид (Максим Хрусталёв), вполне могут такой, далеко не демократичный антураж себе позволить. К тому же, в настоящем окружении им комфортно. А вот отцу Людмилы, пенсионеру Николаю Михайловичу Чмутину находиться там неловко, душно. Ему, бывшему кровельщику явно не хватает воздуха. И он, провинциал, после кончины жены не по своей воле поселившийся у дочери в столице, находит отдушину в кормлении голубей из огромного окна, которое, как замечает Галин, открывается ненадолго, дабы солнечный свет не вредил дорогой меблировке.
Вот, собственно, и вся завязка сюжета спектакля — по большей части драматического, но не лишённого авантюрных, лирических мотивов, вкраплений мягкого юмора.
Подобное жанровое разнообразие удаётся точно уловить участникам сценического ансамбля, которые «ведут» свои «партии» эмоционально и очень личностно. Конечно, в большей степени это относится к исполнителям возрастных ролей во главе с играющим Чмутина Владимиром Дубровским, не делающим акцент на странности героя, в которой его зачастую упрекают Людмила и Леонид. На первый план артист выводит тоску своего Чмутина по общению, чей дефицит он пытается компенсировать разговорами с самим собой и с… птицами. И это выдаёт в нём тонко чувствующего, чрезвычайно нежного человека. А во втором акте спектакля вместе с переменой в декорации, когда предметы, ранее расположенные в правой стороне игровой площадки, оказываются перемещёнными влево, нам и вовсе предстоит посмотреть на Чмутина-Дубровского словно с иного ракурса и обнаружить в его характере ещё и готовность к поступку, к тому, чтобы отстоять право самостоятельно решать свою судьбу.
Новым жизненным «дыханием» он обязан встрече с тремя пожилыми женщинами — бывшей медсестрой Ниной Ивановной Воронковой (Зинаида Андреева), вышедшей на пенсию балериной Розой Александровной Песочинской (Татьяна Лебедева) и ночным вахтёром Дианой Владимировной Барабановой (Ольга Чуваева), в каждой из которых инициировавший данное знакомство Леонид-Хрусталёв хочет видеть потенциальную супругу изрядно раздражающего его тестя. Неловкость создавшегося положения неожиданно скрашивает тот факт, что между Чмутиным-Дубровским и пытающимися держаться, но внутренне абсолютно неприкаянными дамами устанавливается сердечный контакт. И постепенно чужие люди становятся близкими, способными поддержать друг друга и словом, и делом.
Такой почти сказочный исход событий вызывает искренний отклик у зрителей, которые, кажется, сейчас, прежде всего, нуждаются в утешении и надежде на чудо. Правда для того, чтобы оно состоялось, необходим серьёзный душевный труд. И этот, спровоцированный театром вывод, сегодня тоже приходится кстати.
