«Сценический роман дома Прозоровых. Георгий Товстоногов в работе над «Тремя сёстрами» Антона Чехова», М., «Навона», 2021
Наибольший интерес данная книга, разумеется, вызовет у профессионалов и любителей театра. Включая и тех, кто в силу возраста не успел посмотреть спектакль БДТ непосредственно на сцене.
Ведь в 1965-ом Семён Аранович снял документальный фильм, запечатлевший на плёнку процесс рождения спектакля. Вдобавок и записи репетиций, подготовленные Нелли Михайловной Пляцковской специально для Ленинградского театрального музея в октябре 1964 — январе 1965, публиковались частично в книгах режиссёра-постановщика «Трёх сестёр» Георгия Товстоногова «Круг мыслей» (1972), «Зеркало сцены» (1980) и целиком, в 2019-ом.
И вот теперь появился сборник, составленный режиссёром Владимиром Яковлевичем Левиновским, которому посчастливилось быть ассистентом Георгия Александровича в период его работы над сценическим воплощением чеховской пьесы.
Конечно, эти книги не похожи друг на друга. У Пляцковской всё печатное пространство занимают записи репетиций. У Левиновского есть ещё и рецензии на спектакль, свидетельства, занятых в нём артистов — Татьяны Дорониной, Людмилы Макаровой, Сергея Юрского; статья, относящаяся к «Трём сёстрам» БДТ, в своё время написанная театроведом Валентиной Рыжовой, воспоминания Левиновского о Георгии Товстоногове, размышления режиссёра о классике. Но основа книги — репетиционные стенограммы, чей текст иногда не совпадает с тем, который присутствует в книге Пляцковской. Можно лишь догадываться, почему это произошло.
Но будет гораздо лучше обратиться к «дневнику репетиций», изучая который, как и раньше, восхищаешься исключительными режиссёрскими и педагогическими качествами Георгия Александровича, его умением черпать вдохновение в драматургическом первоисточнике, а все свои идеи реализовывать через актёров. Однако сегодня к этому добавляется чрезвычайно эмоциональное восприятие знакомого материала.
Особенно, если тебе довелось недавно потерять кого-то из родных и ты подобно Ольге, Марии, Ирине и Андрею Прозоровым, чей отец скончался за год до начала действия, тоже привыкаешь к непривычным для себя жизненным обстоятельствам… И в связи с этим по-новому начинают звучать рассуждения Георгия Товстоногова о несовместимости реальности и идеалов, о неспособности хороших, интеллигентных людей, каковыми являются центральные персонажи пьесы Чехова, противостоять злу и тем самым быть к этому злу причастными… Всё это невольно проецируешь на личную жизнь и осознаёшь, что в ряде так и оставшихся проблемными ситуациях было виновато твоё собственное бездействие, обусловленное нежеланием как-то нелепо выглядеть, страхами и комплексами….
Эти мысли могут показаться странными, но ассоциации, по мнению Товстоногова, и составляют природу театра, призванного, как он неоднократно замечал обращаться к человеческой совести. А для этого нельзя было найти более подходящего материала, чем произведения Антона Павловича Чехова, который превыше всего ценил нравственные критерии.
Думается, что именно это наряду с новаторством Чехова, неизменно притягивало Георгия Александровича к его творчеству. Но, тем не менее, «Три сестры» — дебютная чеховская постановка Товстоногова, сравнимая им с «самым серьёзным экзаменом» в своей на тот момент уже сложившейся режиссёрской биографии.
И становится понятно, что именно по этой причине для него самым важным был не успех, не «ощущение взятия какой-то высоты», а «благородство, которое «внёс Чехов» в репетиции спектакля и в «отношения» между его участниками, позволив «по-настоящему прикоснуться» к чему-то светлому». А ещё Георгий Александрович уверял, что в работе над «Тремя сёстрами» он и артисты «полюбили Чехова как человека». Такое трепетное признание дорогого стоило.
И сделано оно было на заседании художественного совета накануне премьерных показов спектакля. Но полностью его текст приведён у Пляцковской, у Левиновского — в сильно сокращённом виде. А жаль.
Так как читательская аудитория лишилась возможности прикоснуться к интереснейшим, подчас пронзительным высказываниям о «Трёх сёстрах» видных представителей ленинградского культурного сообщества. В том числе: Исаака Израилевича Шнейдермана, назвавшего «Три сестры» в БДТ «спектаклем большого мужества», Александра Моисеевича Володина, отметившего, что в товстоноговских «Трёх сёстрах» есть «какая-то отчаянность, которая Чехову была присуща».
Досадно также, что в книге допущено несколько ошибок. К примеру вступительная речь Товстоногова датирована 12 октября 1964, а далее следует запись следующей репетиции… от 5 октября, Андрей Михайлович Лобанов на одной из страниц назван Андреем Александровичем, а Леонид Генрихович Зорин, который читал труппе БДТ в период репетиций «Трёх сестёр» свою «Римскую комедию», — Леонидом Геннадьевичем. Без сомнения, это элементарные опечатки. Ясно, что и репетиции продолжились 15-го октября, а Георгий Александрович и Эмилия Анатольевна Попова просто оговорилась. И ничего страшного не случилось бы, если бы редактор это поправил. Нет сомнения в том, что и режиссёр, и актриса не обиделись бы. А напротив — были бы ему благодарны. Равно, как и читатели, которым наверняка хотелось бы, чтобы в таком солидном и полезном издании не обнаружилось бы даже малейших изъянов.
Авторский вариант статьи, опубликованной в газете «Экран и сцена» от 30.06.2022 года
