«С ХУДОЖНИКА СПРОСИТСЯ» В ТЕАТРЕ ИМЕНА ЕВГЕНИЯ ВАХТАНГОВА
Спектакль, на афишу которого вынесена фраза основателя театра, посвящён его учителю — Леопольду Антоновичу Сулержицкому. Поэтому настоящая премьера для вахтанговцев особенная, сравнимая с неким «высказыванием» коллектива «о важном и вечном».
«Высказыванием» кратким, охватывающим час и пятьдесят минут сценического времени, но содержательным и принципиальным, вовсе не случайно «прозвучавшим» в нынешнем, юбилейном для театра сезоне 2021-2022. А это естественно предполагает обращение к истокам.
И здесь, наверное, не найти более подходящей фигуры, чем Сулержицкий. Не только по причине уникальности его судьбы, а на протяжении своей короткой, сорокачетырехлетней жизни он — сын переплётчика, был «верен принципу не носить на себе клейма профессии» и помимо режиссуры и педагогики перепробовал занятий, успев побывать матросом, маляром, водовозом, живописцем, даже оперным певцом и сочинителем музыки. Главное состоит в том, что именно Леопольду Антоновичу Сулержицкому Евгений Богратионович Вахтангов (наряду с другими мастерами российской сцены) был обязан и профессиональным, и личностным становлением.
Вероятно, последний факт и побудил взяться за работу создателей спектакля. И в первую очередь авторов его идеи — Маргариту Литвин и Елену Дунаеву. Литвин взяла на себя ещё и функции научного консультанта театрального проекта, а Дунаева написала литературную композицию, основанную исключительно на подлинных документах. К тому же и в составленную Николаем Чермошенцевым музыкальную партитуру вошли фрагменты мелодий из легендарных спектаклей, в том числе: из вахтанговской «Принцессы Турандот» (композиторы — Николай Сизов и Александр Козловский), выпущенного под эгидой Первой Студии МХТ «Сверчка на печи» (композитор — Николай Рахманов), «Гамлета» Московского Художественного театра (композитор — Илья Сац), услышим мы и вальс самого Леопольда Сулержицкого из водевиля «Сосед и соседка».
Кажется, при таком солидном историческом «фундаменте» зрители вправе ожидать от сценического действа изрядной доли пафоса. Но ничего этого не происходит, так как режиссёр Ася Князева, не изменяя серьёзной, просветительской направленности замысла спектакля «переводит» доставшейся ей материал на традиционный для вахтанговских подмостков игровой «язык». А артисты — Евгения Ивашова, Владимир Логвинов, Елизавета Палкина, Артём Пархоменко, Алексей Петров и Эльдар Трамов, «примеряют» на себя роли своеобразных «слуг просцениума», именуемых «цани».
В их уста и вложены звучащие в спектакле фрагменты из высказываний самого Сулержицкого и Евгения Богратионовича Вахтангова, Юрия Александровича Завадского и Эдварда Гордона Крэга, Серафимы Германовны Бирман и Лидии Ивановны Дейкун, Вадима Васильевича Шверубовича… А ещё — Льва Николаевича Толстого и Максима Горького, Антона Павловича Чехова, дороживших мнением Леопольда Антоновича Сулержицкого. И естественно — Константина Сергеевича Станиславского и Владимира Ивановича Немировича-Данченко, «отцов-основателей» МХТ, значительный вклад в искусство которого также внёс Сулержицкий. Одна «Синяя птица» М. Метерлинка, поставленная при его непосредственном участии в 1908 году чего стоит!
О «Синей птице» (благодаря художнику Максиму Обрезкову) думаешь задолго до начала спектакля, лишь переступая порог расположенного в помещении Симоновской сцены зала «Амфитеатр», где, собственно, и поставлен спектакль. Потому что находящаяся на расстоянии вытянутой руки от зрительских мест сценическая площадка выдержана в соответствующих тонах. Как и элементы грима (за него отвечает Ольга Калявина), и костюмы артистов, каждый из которых оказывается «обладателем» одной печатной буквы. А букв этих шесть — от «С» до «Я». И, если их сложить, то получится слово «СТУДИЯ», имевшее ключевое значение для деятелей театра начала прошлого, двадцатого века с их неизменной, существовавшей зачастую вопреки суровым жизненным обстоятельствам жаждой творчества, идеалами искреннего и бескорыстного служения сцене.
Всё это в полной мере было присуще и Леопольду Сулержицкому. Но сейчас невольно акцентируешь внимание ещё на одном ценном качестве его характера, заключавшемся в чувстве ответственности за учеников. Об этом писал в своих воспоминаниях один из подопечных Сулержицкого по Первой Студии МХТ — Михаил Александрович Чехов, которого Леопольд Антонович однажды весь день прождал на улице, под проливным дождём, пока тот проходил медицинскую комиссию на армейском призывном пункте. И пусть этот факт тебе давно и хорошо знаком, подобное, редко встречающиеся в наши дни проявления душевной чуткости, готовности в трудную минуту подставить нуждающемуся в поддержке своё плечо трогает едва ли не до слёз.
В постановке Аси Князевой, вообще, многое нельзя воспринимать равнодушно. В частности, те моменты, когда центральными деталями оформления вдруг становятся фотографические изображения и кадры кинохроники (видеохудожник — Михаил Зайканов), запечатлевшие Сулержицкого и других выдающихся представителей отечественной культуры, позволяющие ощутить волнующий «эффект» их «присутствия» в сегодняшнем вахтанговском пространстве.
И в итоге тем, кто причастен к миру театра, вахтанговцы напоминают, а неофитов приобщают к биографии не одного лишь Сулержицкого, а создают своеобразный «портрет» мощной когорты театральных людей, для которых неотъемлемым свойством любого таланта было внутреннее благородство.
Судя по сердечной интонации, отличающих манеру существования артистов в этом, условном по своей природе спектакле, данная нравственная позиция нисколько не утратила своей важности, что, конечно, не может не радовать.
