Леонид Мозговой «Лишь это и жизнь…», Санкт-Петербург, «Балтийские сезоны», 2017 год
Актером-одиночкой считает себя сам автор. И это определение очень точно к нему подходит.
Но не только по причине того, что разностороннее дарование заслуженного артиста России Леонида Павловича Мозгового, успешно начинавшего на подмостках Ленинградского театра музыкальной комедии, в полной мере реализовалось в индивидуальных жанрах — в литературных композициях и моноспектаклях. Просто Мозговой, действительно, как говорится, «персонаж» отдельный, который воспринимается несколько отстраненно от отечественной театрально-кинематографической среды.
В светских скандалах Леонид Павлович не замечен, в развлекательных мероприятиях не участвует, в проходных сериалах не мелькает. А в кино артист и вовсе дебютировал в пятьдесят лет, в отличие от многих его коллег, уже имеющих к этому возрасту достаточно внушительный список достижений в этой области. Впрочем, и без этого факта биография Мозгового неординарна.
Ведь, несмотря на тягу к актерству (проявившуюся с юности, прошедшей на Урале, в Свердловске-44), Леонид Павлович пошел в Актюбинское летное училище. Когда Мозговому исполнилось восемнадцать, он впервые поднялся в небо, но летчиком не стал, так как «очень-очень хотел быть артистом». Во ВГИК, о котором мечтал, Леонид Павлович не попал. Вернулся домой, работал на заводе, поступил в заочный Филиал МИФИ, но продержался там недолго. А затем судьба преподнесла Мозговому подарок в виде учебы (в 1961-1965) в питерском театральном институте, в классе Бориса Зона (кстати, на январь 2018-го выпала сто двадцатая годовщина со дня его рождения), по мнению Олега Ефремова, «одного из последних и, может быть, наиболее толковых учеников Станиславского».
Борису Вольфовичу Зону, а также соратникам этого легендарного педагога — Ксении Владимировне Куракиной, Ольге Ивановне Небельской, Любови Михайловне Субботовской, Кириллу Николаевичу Черноземову, Мозговой «с благодарностью» посвятил свою книгу — по сути мемуарную, хотя и не похожую на традиционные воспоминания.
Адресована она (выпущенная издательством «Балтийские сезоны» при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках программы «Культура России 2012-2018» и богато иллюстрированная фотографиями из архива Леонида Мозгового) и профессионалам, и любителям. Но лишь той части зрительской аудитории, которая интересуется не закулисными интригами и сплетнями, а стремится прикоснуться к тайнам искусства. И — вместе с его служителями пройти основные этапы их взросления, становления и развития. Да, Мозговой, собственно, и сосредотачивает читательское внимание на опыте, полученном им в результате этого процесса — сложного, противоречивого, но все же бесценного для думающего человека.
Правда, свой замысел он воплощает не в привычной для нас форме плавного рассказа с последовательным изложением «сюжета» своей профессиональной жизни. А делит книгу на три самостоятельные части, и первую из них отдает обширной, датированной концом пятидесятых — началом шестидесятых годов двадцатого века подборке своих посланий к любимой девушке, будущей жене, Валентине Липановой (скончавшейся в 2004-ом).
Хрестоматийная истина гласит: прикасаться к текстам подобного, совсем уж личного толка не надо. А, если они опубликованы, и прочитать их по какой-то, весьма уважительной причине необходимо, то зачастую этого нельзя сделать без элемента неловкости, что обусловлено авторским желанием непременно приоткрыть дверь туда, куда посторонним по определению вход воспрещен. Однако при знакомстве с книгой Мозгового такого ощущения почти не возникает. Все-таки наиболее сокровенные моменты Леонид Павлович, согласно своему замечанию в предисловии, намеренно убрал, оставив лишь то, что относится непосредственно к его пути в профессию.
Профессию прекрасную и странную, увы, требующую ради достижения высоких результатов не одного лишь таланта и удачи, а еще и готовности идти на компромиссы. Причем, зачастую со студенческой скамьи. Но Мозговой, как следует из писем, этого негативного момента избежал и не отказался от редких качеств своей натуры, организованной чрезвычайно тонко, подвластной сомнениям и одновременно отчаянной верой в себя. И главное — умения не впускать в сердце злобу и зависть по отношению к товарищам по курсу.
Курсу, между прочим, отнюдь не рядовому (а других, пожалуй, и не значилось за профессором Зоном, в чьем активе значилось одиннадцать мастерских — девять актерских и две режиссерские), выпускниками которого были Наталья Тенякова и Ольга Антонова, Виктор Костецкий и Владимир Тыкке, Лев Додин.
О Додине Леонид Павлович отзывался особенно восторженно, восхищаясь его ярко выраженным уже в молодости творческим максимализмом и чистотой помыслов. Приятно сознавать, что все это Лев Абрамович и другие питомцы Бориса Зона, которые и сейчас радуют публику своими достижениями, сохранили по сегодняшний день, в чем, конечно же, и их заслуга, но еще и уроков Зона, который придавал большое значение именно этике театрального дела.
А в том, что касалось непосредственно актерской профессии, учил, прежде всего, ее основам, самой «грамоте» артистического ремесла, что, по убеждению воспитанников Бориса Вольфовича, помогает им решать самые трудные режиссерские задачи.
К примеру, сродни тем, что поставили перед Мозговым Людмила Мартынова и Александр Сокуров.
В содружестве с Мартыновой в 1995-ом появился спектакль «Смешной» по Ф. М. Достоевскому, который Леониду Павловичу предстояло играть в мансарде на Посадской улице северной столицы в предельной близости от зрителей. Но Мозговой это испытание выдержал, вследствие чего «Смешной» обернулся «исповедью словами классика», столь желанной для любого артиста (недаром Мозговой отвел этому спектаклю целую главу в своей книге).
А Сокуров в конце 1991-го утвердил Леонида Мозгового на роль Антона Павловича Чехова в своем фильме «Последний год» («Камень»), что потребовало от него серьезной внутренней перестройки. Освоения иной, радикально отличной от театральной, сугубо интимной манеры игры. Вкупе с преодолением продиктованных суровой зимней погодой съемочных «предлагаемых обстоятельств». К тому же тогда разваливалась страна, и соответственно рушилось мощное советское кинопроизводство. Но и в таких, едва ли не критических условиях, артист, следуя заветам Бориса Вольфовича Зона, вел дневник, который также поместил в данном издании. Дабы у нас появился шанс проследить за тем, как, даже оставаясь наедине с собой, Мозговой не жаловался на бытовые проблемы, повествуя о них их иногда философски, иногда с юмором. А с удивлением и трепетом наблюдал за тем, как образ Чехова — «доброго, неторопливого, говорящего тихо, шепотом», в буквальном смысле «вызревал» в нем под влиянием чуткого и деликатного руководства Александра Сокурова, которого именовал «великим мастером». И в этом угадывается не лесть, а искренняя признательность Леонида Павловича режиссеру, раскрывшему до поры неизвестные, пожалуй, и ему самому резервы (не случайно обложку украшает портрет артиста в чеховском гриме). И, как оказалось, — единомышленнику (свидетельство тому — ряд вышедших впоследствии совместных картин: «Молох», «Телец», «Русский ковчег», «Фауст»), для которого возможность спокойно и без оглядки на моду заниматься тем, к чему расположена душа, как и для него, Леонида Мозгового, судя по названию выпущенной им книги, тоже составляет смысл существования.
«Страстной бульвар, 10» № 8 за 2018 год
