Адольфу Шапиро — 80
Он и внешне с годами не меняется к худшему. Важной для публичного человека подтянутостью облика не напоминает степенного мэтра, строгим, подобающим солидному возрасту костюмам предпочитая вольный стиль одежды, непременным атрибутом которой остаются его «фирменные», длинные, чуть пижонские шарфы. Но главное — своими спектаклями Адольф Яковлевич не опускает «планку» мастерства, установленную им еще в начале режиссерского пути, в родном для него Харькове. Там, в 1962-ом он окончил Театральный институт и показал свои первые значительные режиссерские опыты — «Глеб Космачев» М. Ф. Шатрова и «Увидеть вовремя» Л. Г. Зорина, подготовленные в рамках так называемого «Ночного театра», задуманного как студийное пространство для реализации самых смелых замыслов, но по вине партийного начальства просуществовавшего, увы, недолго. А потом судьба привела Адольфа Яковлевича в Ригу, в Государственный ТЮЗ имени Ленинского Комсомола Латвийской ССР (впоследствии — Молодежный театр), «у руля» которого он находился в течение почти тридцати лет, в 1964-1992. Туда, как утверждают очевидцы, едва ли не на каждую премьеру Шапиро спешили попасть и критики, и истинные театралы из республик бывшего Советского Союза.
Театр этот, уникальный, состоявший из постоянно взаимодействовавших между собой латышской и русской трупп, в 1992-ом ликвидировал композитор, любимец миллионов Раймонд Паулс. Он был тогда министром культуры Латвии.
О той трагической ситуации Шапиро подробно написал в 1999-ом, в книге «Как закрывался занавес», покорившей особой интонацией, способностью режиссера при всей своей эмоциональности вести честный разговор, прежде всего, с собой о том, все ли предпринял для сохранения своего любимого театрального детища?
Подобная черта присуща натурам цельным и мудрым. К их категории принадлежит и Адольф Шапиро, который сумел в сложной ситуации не сломаться и открыть новую «главу» своей биографии. Не с чистого листа, так как уже сотрудничал с другими театрами, но в непривычном и не слишком надежном, что ли, качестве «свободного художника поневоле».
С тех пор прошло чуть более четверти века, в течение которых Адольфу Яковлевичу наверняка неоднократно предлагали возглавить какой-нибудь именитый столичный или петербургский театральный коллектив. Но, вероятно, из-за страха перед возможными потерями на такой шаг Шапиро не решился (единственное исключение — питерский Театр Юного Зрителя имени А. А. Брянцева, в котором он с 2007-го курирует художественные проекты), а сохранил независимость.
Однако суетиться, во что бы то ни стало поспевать за изменчивой модой, как зачастую поступают те, кто выбирает соответствующий, справедливости ради надо заметить, нелегкий путь Шапиро не хотел. Не стремится Адольф Яковлевич к этому и сейчас, оставаясь приверженцем серьезного подхода к профессии.
Поэтому в отношении литературного материала он по-прежнему чрезвычайно деликатен, а при обращении к прозе и вовсе предпочитает самостоятельно делать инсценировки. Вдобавок при переводе на язык театра очередного прозаического произведения или пьесы старается точно угадать их «природу чувств». Не допускает Шапиро небрежности и в работе с артистами.
Они же, принадлежа к разным поколениям и театральным школам, за внимание к их индивидуальностям отвечают Адольфу Яковлевичу уважением и желанием продолжать совместные поиски. Свидетельство тому — многолетние альянсы с Эльмо Нюганеном из Эстонии; в активе этого актера, режиссера — созданные в содружестве с Шапиро образы Мекки в «Трехгрошовой опере» Б. Брехта в ведомом им, Нюганеном, Таллиннском Городском театре (1998), Монтэга в спектакле «451 градус по Фаренгейту» Р. Брэдбери в «Et cetera» (2007). И — с питерцем Сергеем Дрейденом, сыгравшим у Шапиро Несчастливцева в «Лесе» А. Н. Островского (БДТ имени Г. А. Товстоногова , 1999) и Лира в «Короле Лире» В. Шекспира (ТЮЗ имени А. А. Брянцева, 2010), Гаева в чеховском «Вишневом саде» (МХТ имени А. П. Чехова, 2014) и Фабера в «451 градус по Фаренгейту» Р. Брэдбери, Ламберто Лаудизи в спектакле «Это так… (Если вам так кажется)» Л. Пиранделло (2018) — все в театре «Et cetera». Удалось Адольфу Яковлевичу найти общий язык и с участниками актерского ансамбля «Детей солнца» в Малом театре (2008). И это естественно. Ведь в такой цитадели традиционного искусства, как «Дом Островского», не могли не отдать должное таланту режиссера говорить о созвучных нашей эпохе проблемах одиночества и наряду с тем душевной глухоты к потребностям ближнего, о пассивности интеллигенции перед натиском хамства, не прибегая к нарочитому осовремениванию классики. Пришлось это по сердцу и публике, которая получила шанс самостоятельно провести аналогии между взрывоопасными «предлагаемыми обстоятельствами» датированной 1905-ым годом пьесой М. Горького и нынешней, далекой от благополучия реальностью. Так же было и с горьковской драмой «На дне», версию которой Шапиро представил в Театре Олега Табакова и где вместе со сценографом Александром Боровским поместил обитателей ночлежки в декорацию, являвшуюся копией зрительного зала, дав нам понять, что мы, пользующиеся всеми благами цивилизации, в сущности, мало чем отличаемся от этих внутренне потерянных созданий. От этого — и ощущение сопричастности происходившим событиям, не покидавшее тебя на протяжении всего просмотра спектакля.
Это же свойственно и другим постановкам Шапиро, каждая из которых оборачивается неким продуманным до мелочей «высказыванием» Адольфа Яковлевича о том, что его волнует в тот или иной жизненный период. Как, к примеру, происходит с выпущенным в МХТ имени А. П. Чехова «Мефисто» по роману К. Манна (2015) с ключевой для Шапиро темой слишком большой платы творческой личности за сознательные компромиссы с властью. А «Вишневый сад» с его ведущим отдельную «игру» занавесом, практическим отсутствием сценической обстановки (включая и изображения деревьев, которые заменяют слегка подсвеченные белые полотнища) ассоциируется с приношением режиссера мхатовским подмосткам. Кажется, что именно они и олицетворяют здесь образ дорогого действующим лицам пьесы прекрасного уголка земли. А для служителей Мельпомены сцена Московского Художественного театра — заветное пространство, где некогда, собственно, и родился русский психологический театр, которому режиссер предан искренне, без пафоса.
Впрочем, пафос вообще плохо сочетается с именем Шапиро, умеющего даже воспоминания сделать не сентиментальными, а в первую очередь конструктивными, полезными всем, кто интересуется театром. Таковы рассказы Адольфа Яковлевича о его великих предшественниках в режиссуре — о Лесе Курбасе, с легендой которого соприкоснулся в юности, о Марии Иосифовне Кнебель, чьи уроки постигал в Лаборатории при ВТО, о Николае Павловиче Акимове, у него Шапиро проходил практику в Ленинградском Театре Комедии. И — о выдающихся артистах, с которыми ему довелось репетировать, а среди них были Олег Николаевич Ефремов, Иннокентий Михайлович Смоктуновский, тот же Олег Павлович Табаков….
Шапиро и на острые вопросы берущих у него интервью журналистов отвечает по-хорошему просто, всегда конкретно, без лукавства, что выдает в нем редкую для людей театра, здоровую человеческую основу. А это столь же ценно, как и его режиссерский дар.
«Страстной бульвар, 10» № 1 за 2019 год
